Королевский убийца - Страница 85


К оглавлению

85

Я пришел к вечерней трапезе, мечтая побыть один. Поэтому я пренебрег общим залом и пошел в солдатскую столовую. Там я встретил Баррича и Хендса. Они пригласили меня присоединиться к ним, и я не смог отказаться. Но когда я сел, они почти не замечали меня. Они не исключили меня из своей беседы, но говорили о жизни, которой я больше не разделял. Бесконечные детали всего того, что происходило в конюшнях и клетках, теперь не касались меня. Они обсуждали свои заботы с энтузиазмом людей, понимающих самую суть своего ремесла. Все чаще и чаще я замечал, что киваю в ответ на их слова, но ничего не могу добавить. Они хорошо ладили. Баррич не смотрел на Хендса свысока, но Хендс не скрывал уважения к человеку, которого явно считал своим начальником. За короткое время Хендс многому научился у Баррича. Прошлой осенью он был просто конюшенным мальчиком. Теперь он со знанием дела рассуждал о ястребах и собаках и задавал серьезные вопросы, касающиеся разведения племенных лошадей. Я еще не закончил свой ужин, когда они встали. Хендс беспокоился о здоровье собаки, которую сегодня лягнула лошадь. Они пожелали мне доброго вечера и, все еще разговаривая, вышли за дверь.

Я сидел молча. Вокруг меня были другие стражники и солдаты, они ели, пили и негромко беседовали. Тихий гул голосов, звон ложек о стенку котелка, стук, когда кто-нибудь отрезал ломоть от круга сыра, — все это было для меня музыкой. Комната, полная людей, горящие дрова в очаге, запахи эля и жирного кипящего рагу. Мне следовало бы чувствовать себя довольным, а не грустным. Не одиноким.

Брат?

Иду. Встречай меня у старого свиного загона.

Ночной Волк охотился далеко. Я был здесь впервые, и я стоял в темноте и ждал его. У меня в сумке был горшочек с мазью, и еще я захватил мешок костей. Снег кружился в бесконечном танце зимних искр. Глаза мои ощупывали темноту. Я чувствовал волка, чувствовал, что он близко, но все равно он умудрился выскочить неожиданно и заставил меня вздрогнуть. Он сжалился надо мной и только разок куснул, тряхнув мою здоровую руку. Мы вошли в хижину. Я зажег огарок свечи и осмотрел плечо волка. Я устал прошлой ночью, и мне было очень больно, так что теперь я был доволен, что все сделал правильно. Я состриг густые волосы и подшерсток вокруг раны и протер ее чистым снегом. Корка на ране была толстой и темной. Я понял, что сегодня она кровоточила, но несильно. Я обильно покрыл рану мазью. Ночной Волк скулил, но терпел, пока я обрабатывал его плечо. После этого он повернул голову и вопросительно обнюхал рану.

Гусиный жир, определил он и начал слизывать мазь. Я позволил ему это. Лекарство ему не повредит, а язык вотрет его в рану лучше, чем мои пальцы.

Голоден? — спросил я.

Не особенно. Вдоль старой стены полно мышей. Потом он обнюхал мешок, который я принес. Но немного говядины или оленины не помешает.

Я вывалил перед ним кости, и он набросился на них. Раскидав кости, он вытащил мясистый сустав и занялся им.

Скоро будем охотиться? Он изобразил мне «перекованных».

Примерно через день. Я хочу достаточно оправиться, чтобы как следует работать мечом.

Неудивительно. Коровьи зубы — не лучшее оружие. Но не жди слишком долго.

Это почему?

Потому что я видел их сегодня. Бессмысленных. Они нашли замерзшего оленя на берегу реки и ели его. Сгнившее вонючее мясо, и они ели его. Но это их не надолго задержит. Завтра они будут ближе.

Значит, мы будем охотиться завтра. Покажи мне, где ты их видел. Я закрыл глаза и узнал тот берег ручья, который он вспомнил для меня. Я не знал, что ты уходишь так далеко! Ты, раненый, проделал сегодня такой путь?

Не так уж и далеко. Это была бравада. И я знал, что мы будем искать их. Я гораздо быстрее двигаюсь один. Мне легче найти их одному, а потом пойти с тобой на охоту.

Это не совсем охота, Ночной Волк.

Да. Но мы делаем это для нашей стаи.

Некоторое время мы сидели с ним в дружеском молчании, и я смотрел, как он грызет принесенные мной кости. Он хорошо подрос за эту зиму. С тех пор как ему больше не приходилось ютиться в клетке и он начал хорошо питаться, волк прибавил в весе и окреп. Снег мог падать на его шкуру, но толстые черные ости, торчавшие сквозь серый подшерсток, защищали от снежинок и не давали влаге добраться до кожи. И пах он тоже здоровьем — не псиной, как пахнет от перекормленной собаки, которая живет в доме и мало двигается, а диким, чистым запахом.

Ты спас мне жизнь вчера.

Ты спас меня от смерти в клетке.

Я думаю, что я слишком долго был один. Я забыл, что это значит, когда у тебя есть друг.

Он перестал грызть свою кость и посмотрел на меня со спокойным удивлением.

Друг? Это не то слово, брат. И не про то. Так что не считай меня другом. Я буду для тебя тем же, чем ты для меня. Братом по связи и стаей. Но я совсем не все, что тебе нужно.

Он снова начал терзать свою кость, а мне следовало переварить то, что я услышал от него.

Спокойного сна, брат, сказал я ему, уходя.

Он фыркнул. Сна? Вряд ли. Луна еще может прорваться через тучи и дать мне немного света для охоты. Ну а если нет, можно и поспать.

Я кивнул и оставил его с его костями. Возвращаясь в замок, я чувствовал себя менее угнетенным и одиноким, чем раньше. Но также я чувствовал и уколы совести за то, что Ночной Волк так приноравливает свою жизнь и желания к моим. Казалось, что вынюхивание «перекованных» как-то пачкает его.

Для стаи. Это ради стаи. Бессмысленные пытаются вторгнуться на нашу территорию. Мы не можем этого допустить. Казалось, что для него все это вполне естественно, и он был удивлен, что меня это беспокоит.

85