Королевский убийца - Страница 143

К оглавлению

143

Опасность, прошептал Ночной Волк.

Опасность? Как это?

Это не твоя самка. Это самка вожака.

Как будто я нащупал языком свой больной зуб. Осознание ошеломило меня. Здесь была опасность, которой следовало остерегаться. Она моя королева, но я не Верити, а она не моя возлюбленная, как бы ни билось мое сердце при виде нее.

Но она была моим другом. Она доказала это в Горном Королевстве. Я был обязан ей спокойствием — так бывают обязаны друг другу близкие люди.

— Я хочу видеть короля, — сказала Кетриккен. Она жестом приказала мне сесть и поставила собственное кресло напротив моего.

Розмари принесла свою маленькую скамеечку, чтобы сесть у ног Кетриккен. Несмотря на то, что мы были в комнате одни, королева понизила голос и наклонилась ко мне, когда заговорила.

— Я прямо спросила его, почему меня не позвали, когда прискакал всадник. Он казался озадаченным, но не успел сказать и слова, как вошел Регал. Я видела, что он очень спешит. Как будто кто-то сбегал и доложил ему, что я у короля, а он немедленно все бросил и пришел.

Я мрачно кивнул.

— Он не дал мне возможности говорить с королем. Вместо этого он захотел сам объяснить мне все. Утверждал, что гонца привели прямо в покои короля и гонец застал там Регала, который пришел навестить своего отца. Он отправил мальчика отдохнуть, пока говорил с королем. А потом они вместе решили, что уже ничего нельзя сделать. Тогда Шрюд послал его объявить об их решении мальчику и собравшимся людям и рассказать о состоянии казны. По словам Регала, мы на грани разорения и нам приходится беречь каждое пенни. «Бернс должен сам позаботиться о своих людях», — сказал он мне. А когда я заметила, что люди Бернса — это народ Шести Герцогств, он ответил, что Бернс всегда был сам по себе. «Это глупо, — сказал он, — ожидать, что Бакк будет охранять побережье так далеко на север и к тому же так долго». Фитц, ты знал, что Ближние острова уже сданы пиратам?

Я в ярости вскочил на ноги:

— Это неправда!

— Регал утверждает, что это так, — неумолимо продолжала Кетриккен. — Он говорит, что перед отъездом Верити решил, что нет никакой надежды уберечь их от пиратов. И поэтому отозвал в доки «Констанцию». Он говорит, что Верити обратился Силой к Карроду и приказал привести корабль в Баккип для ремонта.

— Этот корабль был приведен в порядок сразу после жатвы. Потом Верити послал его охранять берег между Илистой Бухтой и Чаячьим, и «Констанция» должна была быть готова прийти на помощь Ближним островам. Верити не оставил бы эту часть побережья без наблюдения. Если пираты построят укрепления на Ближних островах, мы никогда не освободимся от них. Они будут нападать и зимой и летом.

— Регал утверждает, что они уже там. Он говорит, что теперь наша единственная надежда — договориться с ними. — Ее синие глаза всматривались в мое лицо.

Я медленно опустился в кресло, близкий к обмороку. Как что-то из этого может оказаться правдой? Как могло это быть скрыто от меня? Ощущение Верити внутри меня отражало мое смущение. Он тоже ничего не знал об этом.

— Не думаю, что будущий король стал бы о чем-нибудь договариваться с пиратами. Разве что острием своего меча.

— Значит, дело не в том, что он скрыл это от меня, чтобы не расстраивать? Регал подразумевал, что Верити не хотел говорить мне об этом, потому что я все равно ничего не пойму.

Голос Кетриккен дрожал. Ее ярость от того, что Ближние острова передали пиратам, пересиливала личную боль из-за того, что Верити мог счесть ее недостойной своего доверия. Мне так захотелось обнять ее и успокоить, что у меня внутри все заболело.

— Моя леди, — голос мой дал петуха, — примите эту правду из моих уст, как если бы она исходила от самого Верити. Все это фальшиво настолько же, насколько искренни вы. Я найду дно этой сети лжи и взрежу его. Мы посмотрим, какая рыбка вывалится наружу.

— Я надеюсь, что ты тихо выяснишь это для меня, Фитц?

— Моя леди, вы одна из немногих, кто знает, как долго я упражнялся в тихих делах.

Она серьезно кивнула.

— Как ты понимаешь, король не отрицал всего этого. Но мне показалось, что он не понял и половины того, что говорил Регал. Он был… как ребенок, который прислушивается к разговору взрослых, кивает в такт, но мало что понимает… — Она нежно посмотрела вниз, на сидящую у ее ног Розмари.

— Я тоже пойду повидать короля. Обещаю, что раздобуду ответы для вас и сделаю это быстро.

— До прибытия герцога Бернса, — предупредила она меня. — К тому времени я должна знать правду. Хотя бы это я сделаю для него.

— У нас будет для него не только правда, моя леди, королева, — обещал я ей. Изумруды все еще лежали в моем кошельке. Я знал, что Кетриккен не станет жалеть их.

Глава 20
НЕУДАЧИ

Во время войны красных кораблей Шесть Герцогств неимоверно страдали от зверств и жестокости пиратов. Люди Шести Герцогств за эти годы возненавидели островитян сильнее, чем когда-либо раньше.

Во времена их дедов и прадедов островитяне были и торговцами, и пиратами. Набеги устраивали единичные корабли. Подобной пиратской «войны» королевство не знало со времен короля Вайздома. Хотя атаки пиратов случались довольно часто, все же гораздо больше кораблей с Внешних островов приходило к берегам Шести Герцогств для торговли. Всем было известно о кровном родстве аристократических династий королевства с островитянами, и у многих семейств были «троюродные братья и сестры» на островах.

После зверского набега, предшествовавшего нападению на Кузницу, и разграбления самой Кузницы никто уже не говорил о жителях Внешних островов с теплотой и приязнью. Исторически сложилось так, что для обмена товарами островитяне прибывали в Шесть Герцогств сами, торговцы королевства предпочитали не рисковать в ледяных бухтах и протоках с быстрым течением. Теперь торговля полностью прекратилась. Таким образом, люди на протяжении долгого времени ничего не знали о своих островных родственниках. Слово «островитянин» стало синонимом слова «пират», и в глазах народа Шести Герцогств у всех островных судов были красные кили.

143